Неточные совпадения
Он объявил, что главное дело — в хорошем
почерке, а не в чем-либо другом, что без этого не попадешь ни в министры, ни в государственные советники, а Тентетников писал тем самым
письмом, о котором говорят: «Писала сорока лапой, а не человек».
Следующая часть
письма была написана по-французски, связным и неровным
почерком, на другом клочке бумаги. Я перевожу его слово в слово...
Я старался по
почерку угадать расположение духа, в котором писано было
письмо; наконец решился его распечатать и с первых строк увидел, что все дело пошло к черту.
Письмо было написано мелким, но четким
почерком, слова составлены так плотно, как будто каждая строка — одно слово. Самгин читал...
Все сказанное матерью ничем не задело его, как будто он сидел у окна, а за окном сеялся мелкий дождь. Придя к себе, он вскрыл конверт, надписанный крупным
почерком Марины, в конверте оказалось
письмо не от нее, а от Нехаевой. На толстой синеватой бумаге, украшенной необыкновенным цветком, она писала, что ее здоровье поправляется и что, может быть, к средине лета она приедет в Россию.
Утром, полубольной, сходил на почту, получил там пакет
писем из Берлина, вернулся в отель и, вскрыв пакет, нашел в нем среди
писем и документов маленький и легкий конверт, надписанный
почерком Марины.
Любаша часто получала длинные
письма от Кутузова; Самгин называл их «апостольскими посланиями». Получая эти
письма, Сомова чувствовала себя именинницей, и все понимали, что эти листочки тонкой почтовой бумаги, плотно исписанные мелким, четким
почерком, — самое дорогое и радостное в жизни этой девушки. Самгин с трудом верил, что именно Кутузов, тяжелой рукой своей, мог нанизать строчки маленьких, острых букв.
— Тебя послушать, так ты и бумаги не умеешь в управу написать, и
письма к домовому хозяину, а к Ольге
письмо написал же? Не путал там которого и что? И бумага нашлась атласная, и чернила из английского магазина, и
почерк бойкий: что?
Письмо было написано мелким женским
почерком. Райский читал: «Я кругом виновата, милая Наташа…»
На другой день после посещения Масленникова Нехлюдов получил от него на толстой глянцовитой с гербом и печатями бумаге
письмо великолепным твердым
почерком о том, что он написал о переводе Масловой в больницу врачу, и что, по всей вероятности, желание его будет исполнено. Было подписано: «любящий тебя старший товарищ», и под подписью «Масленников» был сделан удивительно искусный, большой и твердый росчерк.
Он написал Акулине
письмо самым четким
почерком и самым бешеным слогом, объявлял ей о грозящей им погибели и тут же предлагал ей свою руку.
Прошла неделя, и между ими завелась переписка. Почтовая контора учреждена была в дупле старого дуба. Настя втайне исправляла должность почтальона. Туда приносил Алексей крупным
почерком написанные
письма и там же находил на синей простой бумаге каракульки своей любезной. Акулина, видимо, привыкала к лучшему складу речей, и ум ее приметно развивался и образовывался.
Вследствие этого я хотел было написать
письмо между двух линеек, как, бывало, мы писали дедушке поздравительные
письма, но совестно стало: слишком ребяческая шутка и так же несвойственно моим летам, как и замечание о
почерке, который, впрочем, довольно долгое время находят возможность разбирать.
В один прекрасный день он получил по городской почте
письмо, в котором довольно красивым женским
почерком было выражено, что «слух о женском приюте, основанном им, Белоярцевым, разнесся повсюду и обрадовал не одно угнетенное женское сердце; что имя его будет более драгоценным достоянием истории, чем имена всех людей, величаемых ею героями и спасителями; что с него только начинается новая эпоха для лишенных всех прав и обессиленных воспитанием русских женщин» и т. п.
Бертольди прочла это
письмо при всех, и в том числе при Райнере. Белоярцев узнал
почерк Агаты.
Это было
письмо от Женьки, написанное круглым, наивным, катящимся детским
почерком и не очень грамотное.
«Ваше превосходительство! — писала она своим бойким
почерком. —
Письмо это пишет к вам женщина, сидящая день и ночь у изголовья вашего умирающего родственника. Не буду описывать вам причину его болезни; скажу только, что он напуган был выстрелом, который сделал один злодей-лакей и убил этим выстрелом одну из горничных».
Ответ от Мари, наконец, был получен. Он написан был таким же беспокойным
почерком, как и прежнее
письмо...
Далее потом в
письме был виден перерыв, и оно надолго, кажется, было оставлено и начато снова еще более тревожным
почерком.
— Это
письмо к вам-с, — сказала она заметно сухим тоном. — От Марьи Николаевны, надо быть, — прибавила она, и как будто бы что-то вроде грустной улыбки промелькнуло у нее на губах. Груша, несмотря на то, что умела только читать печатное,
почерк Марьи Николаевны знала уже хорошо.
В этом
письме, написанном безграмотным языком и неопрятным
почерком, княгиня просила матушку оказать ей покровительство: матушка моя, по словам княгини, была хорошо знакома с значительными людьми, от которых зависела ее участь и участь ее детей, так как у ней были очень важные процессы.
Что-то, казалось, постороннее ударило Ромашову в голову, и вся комната пошатнулась перед его глазами.
Письмо было написано крупным, нервным, тонким
почерком, который мог принадлежать только одной Александре Петровне — так он был своеобразен, неправилен и изящен. Ромашов, часто получавший от нее записки с приглашениями на обед и на партию винта, мог бы узнать этот
почерк из тысяч различных
писем.
Заговора, разумеется, никакого не было; но чины тайной и явной полиции старательно принялись за разыскивание всех нитей несуществовавшего заговора и добросовестно заслуживали свое жалованье и содержание: вставая рано утром, в темноте, делали обыск за обыском, переписывали бумаги, книги, читали дневники, частные
письма, делали из них на прекрасной бумаге прекрасным
почерком экстракты и много раз допрашивали Турчанинову и делали ей очные ставки, желая выведать у нее имена ее сообщников.
— Значит, идет! — проговорил он и тотчас же, достав пачку почтовой бумаги, выбрал из нее самый чистый, лучший лист и принялся, надев очки, писать на нем своим старинным, круглым и очень красивым
почерком, по временам останавливаясь, потирая лоб и постоянно потея. Изготовленное им
письмо было такого содержания...
По приходе домой, однако, все эти мечтания его разлетелись в прах: он нашел
письмо от Настеньки и, наперед предчувствуя упреки, торопливо и с досадой развернул его; по беспорядочности мыслей, по небрежности
почерка и, наконец, по каплям слез, еще не засохшим и слившимся с чернилами, можно было судить, что чувствовала бедная девушка, писав эти строки.
Александров пишет
письмо за
письмом на самой лучшей бумаге, самым лучшим старательным
почерком и затем аккуратно складывает их в шестьдесят четвертую долю.
Потом она вспомнила о
письме и развернула его. Она прочитала следующие строки, написанные мелко, великолепно-каллиграфическим
почерком...
В шесть часов пришел почтальон. На этот раз Вера Николаевна узнала
почерк Желткова и с нежностью, которой она в себе не ожидала, развернула
письмо.
Антип Ильич, прочитав
письмо gnadige Frau, написанное четким
почерком отца Василия, конечно, с одной стороны, опечалился, узнав о смерти Юлии Матвеевны, но с другой — остался доволен тем доверием, которым был почтен от госпожи Сверстовой.
Такого рода довод показался Миропе Дмитриевне довольно основательным, так что она тоже пожелала узнать содержание
письма, но когда Аггей Никитич подал ей его, то Миропа Дмитриевна, пробежав глазами довольно мелкий
почерк gnadige Frau, ничего не уразумела.
Оставшись одна, она действительно принялась сочинять ответ мужу, но оказалось, что в ответе этом наговорила ему гораздо более резких выражений, чем было в
письме Тулузова: она назвала даже Ченцова человеком негодным, погубившим себя и ее, уличала его, что об Аксюте он говорил все неправду; затем так запуталась в изложении своих мыслей и начала писать столь неразборчивым
почерком, что сама не могла ни понять, ни разобрать того, что написала, а потому, разорвав с досадой свое сочинение, сказала потом Тулузову...
На следующей неделе Марфины получили еще
письмо, уже из Москвы, от Аггея Никитича Зверева, которое очень порадовало Егора Егорыча. Не было никакого сомнения, что Аггей Никитич долго сочинял свое послание и весьма тщательно переписал его своим красивым
почерком. Оно у него вышло несколько витиевато, и витиевато не в хорошем значении этого слова; орфография у майора местами тоже хромала. Аггей Никитич писал...
— Нет, карточки нет; но
письмо есть. Вот его
почерк.
Наконец Грушина изготовила
письмо и показала его Варваре. Долго рассматривали, сличали с прошлогодним княгининым
письмом. Грушина уверяла: похоже так, что сама княгиня не узнала бы подделки. Хоть на самом деле сходства было мало, но Варвара поверила. Да она же и понимала, что Передонов не мог помнить мало знакомого ему
почерка настолько точно, чтобы заметить подделку.
— Вы мне
письмо отдайте, — потребовала Грушина, — а то начнет разбирать, так и по
почерку признает, что поддельное.
Осенью, когда я с дачи вернулся в гостеприимные недра «Федосьиных покровов», на мое имя было получено толстое
письмо с заграничным штемпелем. Это было первое заграничное
письмо для меня, и я сейчас же узнал руку Пепки. Мое сердце невольно забилось, когда я разрывал конверт. Как хотите, а в молодые годы узы дружбы составляют все. Мелким
почерком Пепки было написано целых пять листов.
На другое утро Литвинов только что возвратился домой от банкира, с которым еще раз побеседовал об игривом непостоянстве нашего курса и лучшем способе высылать за границу деньги, как швейцар вручил ему
письмо. Он узнал
почерк Ирины и, не срывая печати, — недоброе предчувствие, бог знает почему, проснулись в нем, — ушел к себе в комнату. Вот что прочел он (
письмо было написано по-французски...
«При обыске найдут моё
письмо, узнают
почерк, — пропал я тогда…»
— Ипохондрия… больше ничего, ипохондрия! — сказал Елпидифор Мартыныч, смотря с чувством на князя. — Ну-с, не извольте хмуриться, все это я сделаю: напишу княгине и устрою, как следует! — заключил он и, приехав домой, не откладывая времени, принялся своим красивым семинарским
почерком писать к княгине
письмо, которым прямо от имени князя приглашал ее прибыть в Москву.
Телятев. Стал расплачиваться за вино, вынул бумажник вот какой (показывает руками), пол-аршина наверное. Чего там нет! Акции всякие, счеты на разных языках, засаленные
письма на серой бумаге, писанные мужицким
почерком.
На этом кончалась страница, и только тут я спохватился, что читаю
письмо, адресованное не мне. Поэтому я спрятал его в карман, решив сегодня же разыскать Урманова и передать ему конверт… Интерес к его драме ожил во мне с новой силой… Так вот что он предлагал!.. Имел ли он на это право или нет?.. Мне казалось, что имел… Крупный, отчетливый и прямой
почерк его противника мне не нравился.
Через два дня, заглянув в вестибюль академии, где обыкновенно выставлялись
письма, получаемые на имя студентов, я увидел небольшой конверт с моим адресом. В нем было написанное твердым круглым
почерком приглашение...
Она достает из своей дорожной сумочки платок и вместе с ним вытаскивает несколько
писем, которые с ее колен падают на пол. Я подбираю их с полу и на одном из них узнаю
почерк Михаила Федоровича и нечаянно прочитываю кусочек какого-то слова «страсти…».
Рядом с
письмом самоубийцы тетрадь типа общих тетрадей в черной клеенке. Первая половина страниц из нее вырвана. В оставшейся половине краткие записи, в начале карандашом или чернилами, четким мелким
почерком, в конце тетради карандашом химическим и карандашом толстым красным,
почерком небрежным,
почерком прыгающим и со многими сокращенными словами.
Внизу каждого
письма было нацарапано, точно испорченным пером: «Анисим Цыбукин», и под этим опять тем же превосходным
почерком: «Агент».
Об Анисиме стали забывать. Как-то пришло от него
письмо, написанное в стихах, на большом листе бумаги в виде прошения, всё тем же великолепным
почерком. Очевидно, и его друг Самородов отбывал с ним вместе наказание. Под стихами была написана некрасивым, едва разборчивым
почерком одна строчка: «Я всё болею тут, мне тяжко, помогите ради Христа».
Старший сын Анисим приезжал домой очень редко, только в большие праздники, но зато часто присылал с земляками гостинцы и
письма, написанные чьим-то чужим
почерком, очень красивым, всякий раз на листе писчей бумаги в виде прошения.
Письма были полны выражений, каких Анисим никогда не употреблял в разговоре: «Любезные папаша и мамаша, посылаю вам фунт цветочного чаю для удовлетворения вашей физической потребности».
Какое-то внутреннее чувство шептало ей не распечатывать таинственный конверт, но любопытство превозмогло, конверт сорван дрожащими руками, свеча придвинута, и глаза ее жадно пробегают первые строки.
Письмо было написано приметно искаженным
почерком, как будто боялись, что самые буквы изменят тайне. Вместо подписи имени, внизу рисовалась какая-то египетская каракула, очень похожая на пятна, видимые в луне, которым многие простолюдины придают какое-то символическое значение. Вот
письмо от слова до слова...
Аксаков отвечал
письмом, писанным собственноручно, но уж не прежним твердым
почерком.
«Милая Маша! (писал он крупным, разборчивым
почерком) ты вчера прислонилась своей головкой к моей голове, и когда я спросил: зачем ты это делаешь? — ты мне сказала: хочу послушать, о чем вы думаете. Я тебе скажу, о чем я думал: я думал, как хорошо бы выучиться Маше грамоте! Она бы вот это
письмо разобрала…»